Он и отвечат:

—           Три дня мне думать надо. Три дня подумаю, потом скажу.

Допризывничек думат. Прошло два дня. На третий идет к царю и говорит:

—           Царь-батюшка, я сдумал каким путем ехать,

как твою дочь искать Ладь корабель, гребцов, лоцманов давай.

Вот ему корабель изладили. Лакея дали, чтоб сапоги, брюки чистил. Все готово. Царь говорит этому солдату:

—           Мне рядовым солдатом тебя неудобно отправлять. Надо каку-то отклику тебе дать.

И дал он ему одежу таку — протупею прапор-щика.

Протупей и спрашивает:

—           Вот найду я вашу дочь. А чем я смогу ее удостоверить, что я ваш посланый?

Царь сымает с руки кольцо именное:

—           Моя дочь его узнат. Наденьте на руку.

—           Я не достоин.

—           Да наденьте же, прошу вас.

—           Не, не достоин.

Завернул его в платочек и положил в боковой карман.

Плывут год, другой, все плывут. Эти лоцмана говорят:

—           Ребята, ето мы поросенка плавим, а он поляживат.

Вот одно время, на третий год, вышел Протупей Прапорщик на палбу, навел подзорную трубу на все четыре стороны.

—           Ну, ребята, наш боров вышел на палубу.

Что-то будет.

А кругом море, ни конца, ни края. Одна птица летат.

—           Останавливай корабель, — говорит Протупей

Прапорщик. — Здесь я по подзорной трубе вижу берег. Давайте лодку. Трофимов и Савинов, третий

я — поедем на берег.

Приплыли они на берег. Лес непроходимый, птица лес давит — никто ее не стрелят. Протупей Прапорщик с ружьем.

—           Ого, тропочка. Кто-то по ей ходит.

Идут дальше по етой тропочке. Смотрят — стоит колодец.

—           Давай-ка, Савинов, опусти бадью. Посмотрим воду: прозрачна ли, нет?

Вытащили бадью. Посмотрел Протупей Прапорщик воду:

—           Вот, ребята, кто-то воду здесь берет.

Идут по тропке дальше. Стоит изба стара-пре-стара. Стоит посередь избы один стол и чан.

—           Вот здесь мы ночуем и суп сварим, — говорит

Протупей Прапорщик.

Трофимов стал птицу теребить, складывать в чан. Сварили поужинали.

—           Ну.ребята, мы здесь и ночуем.

Трофимов и Савинов рядышком легли. Протупей Прапорщик нарозь от их.

Утром Протупей Прапорщик говорит:

—           Ты, Савинов, оставайся здесь, суп вари. А мы с Трофимовым пойдем по лесу побродим.

Походили^ птицы постреляли. А у Савинова уж обед готов. Вдруг заходит в избу немал человек,

глаза по кружке. У Савинова со страха язык околел во рту. 

—           Угостишь меня?

—           Не-е. Протупея бо-оюсь.

—           Ах ты! У меня в избе ночевал, суп сварил да мне же и не  даешь!

Схватил, набил его, суп сьел, ушел. Савинов снова варит. Только суп закипел заходят Протупей с Трофимовым.

—           Готов обед?

—           Го-отов. (А он еще не доварился). Стал Протупейись.

—           Что же ты суп не мог сварить? Он же у тебя сырой!

Назавтра говорит:

—           Сегодня ты, Трофимов, оставайся, а то он

опеть супа не сварит.

Ушли Протупей Прапорщик с Савиновым. Трофимов суп сварил, опять приходит к нему немал человаек.

—           Здравствуйте!

—           Здравствуйте!

—           Угостишь меня супом?

—           Не-ет, Протупей заругается.

—           Схватил опеть палку, отлупил его, суп выхлебал, ушел немал человек.

Пришел Протупей Прапорщик и опеть так же.

—           Чо же вы делаете? Не можете супа сварить! Назавтра говорит:

—           Сегодня вы идите. Я один останусь.

Вот Протупей Прапорщик сам суп варит, ходитпохаживат по избе. Вдруг заходит немал человек.

—           Здравствуй, Протупей Прапорщик!

—           Здравствуй, здравствуй, добрый человек!

—           Вы меня супом угостите?

—           Сколь хотишь.

—           У вас, поди, и выпить есть? —Мы заезжие — где у нас?

Немал человек так поколотил под столом — две бутылки показались. Этот сатаило влил две бутылки в себя. Опеть поколотил — еще две бутылки стоят. Опеть влил. И еще так же. Это уже шесть будет. Он опеть поколотил, опеть влил в себя. Двенадцать бутылок влил в себя, сидит-качатся. Упал, захрапел — аж изба дрожит.

Протупей Прапорщик взял шашку, разрубил его напополам, да еще напополам. Пошарил в кармашке, нашел три золотых ключа, стал ходить, шарить по стенам. Тут постукат, тут... Вдруг известка отколупнулась, ключ в дырку. Открыл, смотрит — комната. Вина в комнатушке хоть сколь. Не интересует его эта водка. Так же нащупал, открыл другую дверь — там деньги. Хоть корабель нагружай! Не надо ему и денег. Третья дверь. Открыл — сидит царевна на золотой цепи, на золотом ковре.  ,

Он снял ее с золотой цепи, она кинулась ему на шею:

—           Вот вы будете теперь мой нареченный жених,

раз вы меня отыскали.

И давай он по этой комнате ходить, все алмазы и дорогие бирлянты в мешочек складывать. А в его время его товарищи пришли и шумят:

—           Ого, паря, война была. Етот тут зарубленный, а Протупея Прапорщика, наверно, он сьел.

Царевна услышала, что оне так громко заговарели, иматся за Протупея: —Ой, сатаило пришел. Сейчас он вас сьест.

—           Нет, не беспокойтесь. Это мои товарищи

пришли.

Тут дал он ей папкино кольцо, а она ему суперик со своего пальца сняла. Он думат: «Изломаю я ишо такой любезный суперик». Взял да и на окошко его положил. Потом взял царевну за руку и вывел из етой комнаты. Товарищи смотрят: как есть живой Протупей и ишо с царевной.

Пошли все на корабель. Протупей Прапорщик повел под ручку ету царевну, а Савинов с Трофимовым понесли вещи.

Подходят к берегу, к лодке, а лоцман смотрит:

—           Ой, ребята, Протупей Прапорщик идет и

царевну ведет.

Выбросили флаги, тамока забили барабаны, посадили царевну в лодочку, поехали.

Немного от берега отплыли — он хватился: кольца-то ее нет на руке.

—           Ой, Маша ли Даша, у меня кольца-то нет

вашего.

Она его уговариват:

—           Ой, в нашем царстве неужели кольца для вас не нейдется?

—           Нет, нет, нет. Я сейчас ворочусь, ето кольцо возьму и приду к вам.

Оставили царевну на корабле, а Протупей с Савиновым и Трофимовым поехали обратно.

Когда оне скрылись из виду, капитан и говорит царевне:

—           Вот будь ты моя жена. И говори царю, што мы тебя отыскали, а не Протупей. А ежели так не скажешь, то мы тебя бросим в море.

В это время Протупей Прапорщик приплыл к берегу, сбегал за кольцом, сял в лодку, а корабль-то уж уплыл. Протупей говорит:

—           Гребите сильней, мы его будем догонять.

Отплыли уж далеко от берега, поднялась большая буря, лодку их перевернуло. Савинов и Трофимов утонули насмерть. Волны как заходили большие — Протупея Прапорщика выбросило на берег.

Долго ли, коротко ли он лежал. Очнулся — нет ни товарищей, ни лодки, никого. Остался, думат, здесь один пропадать.

Он и посидел, и походил, пошел в туе избу, переночевал. «Пойду, — думат, — докуль мои ноги донесут, дотуль и пойду».

Вот идет день, идет другой, идет третий — уже слабей и слабей стает. Подойдет, подойдет — упадет. Полежит немножко, ветром его обдует — силы наберет, опеть немножко подойдет.

Пошел ишо немного — упал. «Но, вот моя и смерть будет, боле мне не встать», — думат. Тут погодка сделалась, тучки надошли, дожжичек запорошил — опеть немного освежился. «Ну, еще маленько подойду». Опеть все силы собрал, опеть подошел. Упал — ну, больше никак двигаться даже не может— лежит. Лежит Протупей Прапорщик — только дыханье у него ходит — больше ничего.

Вдруг подбегат к ему мальчик. Лет пятнадцати. Так прекрасно одетый: на нем формочка военная, фуражка с гогардочкой сидит. Подбегат и говорит.

—           Здравствуй, Протупей Прапорщик!

—           Здравствуйте, — открыл глаза Протупей

Прапорщик.

—           Не мог же ты, Протупей Прапорщик, дойти

вот сажен пятнадцать. Здесь мой дворец, я бы тебя

Поддоржал.

Подымат его:

—           Как-нибудь я вас доведу до своего дома и там я вас подправлю.

Но Протупей Прапорщик никак двигаться не может.

Етот мальчик побежал домой приташшил ему рюмочку винца и кусочек хлебца. Протупей Прапорщик выпил винца, может быть, грамм двадцать или пятьдесят и говорит:

—           Ты мне мало принес.

—           Больше тебе нельзя сейчас есть, а то ты помрешь. Через некоторое время я тебе опеть принесу.

Он вскоре опеть сбегал принес. Опеть рюмочку винца и побольше кусочек хлеба. Протупей Прапорщик сьел. Принес водички ему, водичкой попоил. Вот он его три раза, как положено, по часам покормил, Протупей Прапорщик сел на жопу . — Вот теперь может быть я дойду до тебя.

Етот мальчик его где поддерживат, где отдохнут, где как — дошли до дворца. Протупей Прапорщик смотрит: ах, какой же красивый дворец у его! Спрашиват:

—           А вы одни ли чо ли здесь живете?

—           Нет, у меня хозяин есть, мой паПаша. Он

каждый день у меня на работу уезжает.

Вот вечером тройка коней забегат на двор. Из кареты вылезает хозяин.

—           Здравствуйте!

—           Здравствуйте, Протупей Прапорщик. Ну, как, останешься у меня с годок пожить? И веселее мальчику гулять будет.

—           Куда мне деваться? Буду жить у вас, — Протупей Прапорщик говорит.

—           Так вот што я вам накажу: гуляйте в саду, во дворце, где хотите, только не заглядывайте в большой старый сарай. А там подвал. В него ты, Протупей Прапорщик, не ходи.

—           Хорошо.

Ну, поразговаривал хозяин ишо немного с имя и уехал.  Протупей Прапорщик остались с мальчиком двое. Выпивают и закусывают и все чо хотишь.

Одно время (там, может, два ли, три года он прожил) и думат: «Чо же какой же я есть солдат? Дай я схожу в сарай к ему, посмотрю». Пошел. Дверь-то приоткрыл: ой, в етим сарае чертей! С рогами и без рог, с хвостами и без хвостов — вот как лапша в котле. О-ой! закрыл, успел. «Ого, где я живу, в каком месте, — Протупей Прапорщик думат. — Ну, дай же я скорей сбегаю в подвал к нему».

, В подвал заглянул. В етим в подвале стоят три богатырских коня. В золотых цепях, золотые уздечки на их. Забили копытам, удилам забрякали. Успел опять подвал закрыть. « Тут, — думат, — ценность сидит».

Вдруг етот мальчишка откульто прибежал:

—           Эй, Протупей Прапорщик, все-таки ты нарушил наш порядок. Зачем ты в сарай сходил? Зачем

ты в подвал сходил к нам?

Он говорит:

— А какой же я есть мужик-солдат, если б я не заглянул, како у вас хозяйство есть?

—           Вот сейчас мой хозяин приедет да рашшитат тебя.

—           Ну, пусть рашшитат.

Ниоткуль взялся хозяин и говорит:

—           Все-таки ты, Протупей Прапорщик, нарушил мой порядок. Я сейчас тебя рашшитаю.

—           Пожалуйста.

—           Неси-ка, Ваня старую сашку, там в моей

комнате за дверью.

Он ему сашку принес. Вся сашка заржавленна. — Веди-ка, Ваня, одного богатырского коня. Привел.

• — Сядь-ка, — хозяин говорит, — я посмотрю, сможешь ли ты на ем ехать?

Протупей Прапорщик заскочил на богатырского коня, как век на богатырском коне ездил, взял сашку.

—           Давай-ка заверни в" ету чашшу, да разведи

сашкой — я посмотрю чо у тебя будет. — хозяин говорит.

Протупей заехал в ету чашшу, развел сашкой (ох,ты,Томка!) — лес только скосил.

—           Неси-ка, Ваня, — ишо хозяин приказыват,

— в моем костюме кошелечек.

Ваня ему принес из спальни мешочек кожаный. Он такой некрасивай. И в ем одна-а копейка.

—           Ну, чо же вы меня с етой копейкой-то отправляете?

—           Тебе и етой копейки хватит. Ето кошелек-самотрус. Ты потрясешь — сколь хотишь тебе денег будет. Теперь слушай, я тебе накажу, как на моем коне ехать: мой конь не боиться ни воды, ни огня, дорогу он знает. Ты вперед своей любушки-царевны будешь в городе. А еще я тебе перенадену одежу. Не будь ты Протупеем Прапорщиком, а будь ты полковником, — и надел ему полковничий костюм.

А кольцо именное царевнино он хранит.

Вот теперь он уж полковник, а не протупей Прапорщик.

Поехал етот полковник в город. Едет-едет, ни день, ни ночь не знат: вот как по Лене плывет на етим коне и все. Ему ни исть, ни пить и дороги ему не надо, етому богатырскому коню.

Подъезжат к етому же городу, из которого он поехал, стает в гостиницу, берет номер. Спрашиват:

—           Што нового, што хорошего в вашем городе?

—           Ой, в нашем городе в ети дни такая стоим суматоха — царевну ожидают. Сегодня ли, завтре должна она въехать и вот весь горд флагами убрали.

Етот полковник заказыват себе на тридцать тысяч обед в етой гостинице. Ну, все тут официантки — ребы;

—           Его чо, вы на тридцать тысяч будете готовить?

А полковник вывеску повесил: царя с царицей

приглашает на обед.

Царь с царицей заехали, он их поугошшал, они и говорят, што у их дочь приезжат, так пусть и он теперь к ним придет.

Вот встретили дочь, расспрашивают обо всем. Эти лоцманы говорят:

—           Ой-ой, Протупей-то три месяца пробыл и

убежал от нас.

Ну, решили выдавать ее замуж за капитана. А царевна все время болеет об Протупее Прапорщике.

Однако сготовили свадьбу, вот седни уже к венцу. Приехали все гости и полковник тут же. Царевна грустная сидит и говорит:

—           Дорогой паПаша, разреши мне из своих рук

. каждого гостя угостить.

—           Што, вы, Машенька ли Дашенька, у меня рази нет кроме Тебя слуг?

—           Нет, мне вот хотиться из своих рук.

—           Ну, пожалуйста, раз хотите.

Вот она ходит всем подносит и говорит:

—           Выкушайте стакан водки и прогласите за

погибшего Протупея Прапорщика.

А капитан-то сидит, так осердился, не в себе, што зачем, мол, ты тут его поминаешь. Лоцман тоже брови нахмурил, сидит. А у ей так сердце болит об ем. Отец же думат: «Окуда "она знат Протупея Прапорщика, раз он через три месяца сбежал от них?».

А царевна угошшат всех и дошла до полковника. Подает ему стакан, а сама так внимательно воззрилась на суперик. Стакан поставила, берет его за руку, подводит к отцу и говорит:

— Вот мой протупей Прапорщик.

Тут все честным путем да за свадебку, а капитана етого расстреляли.