— Не знаете ли, где найти участников соревнований по ходьбе? — воспользовалась она благосклонным к себе вниманием.

—Зачем    вам ходьба? Скучища! Болейте за нас, десятиборцев, — улыбнулся  парень, но все-таки указал    на

комнату: — Обратитесь  в секретариат,    вам дадут исчерпывающую  информацию.

За столом сидел пожилой мужчина в синем выцветшем берете, глядел поверх очков в разложенные перед ним протоколы. Он даже головы не поднял в ответ на приветствие, лишь что-то буркнул, относящееся скорее всего к бумагам.

—Не могли бы вы назвать мне имена сильнейших участников в соревнованиях по ходьбе? — спросила Светлана.

—Откуда мне знать, кто из них сильнейший. Я заместитель главного судьи соревнований, для меня все участники равны, — ответил он, едва окинув собеседницу взглядом. — Пятьдесят шесть мастеров в заявочных листах. На финише будет ясно, кто сильнейший.

Светлана поднялась на трибуну. Зрителей на стадионе было уже много. Ровно в три зазвучали фанфары и начался физкультурный парад. Потом из северных ворот выбежали мальчики и девочки в красных одеяниях, держа в руках красные лесенки. Юные гимнасты веселыми, но довольно сложными упражнениями изображали тушение пожара. Но вот поле опустело, и в дальнем углу стадиона, на беговой дорожке выстроились в несколько шеренг взрослые спортсмены. Над этой толпой вспыхнул белый дымок, и лишь через несколько мгновений Светлана услышала выстрел стартового пистолета. В путь отправились марафонцы. Сначала они пробежали круг по дорожке, затем свернули в просторные ворота, словно желая побыстрее вырваться из кольца стадиона.

Прошло еще полчаса. Во всех уголках стадиона разгоралась борьба, часто можно было услышать всплески аплодисментов: если зазеваешься, то и не поймешь, кого

это награждают овациями. За соревнованиями по легкой атлетике уследить трудно, это не футбол, где внимание всех зрителей всегда сосредоточено на мяч шов.

У подножья трибун Светлана заметила сухопарых атлетов, которые стремительно, перекатываясь с пятки на носок, проносились по дорожке. Вот они закончили короткую разминку, выстроились в шеренгу. Хлопок выстрела-т. и все ринулись вперед. Светлана быстренько сбежала по ступенькам, чтобы быть поближе к дорожке. Она выхватила взглядом  высокого  стройного спортсмена,  записала его номер: «4», уже заранее решив, что именно его изберет героем своей заметки. Почему ходоки привлекли внимание будущей журналистки? О них мало пишут корреспонденты. Над ними нередко иронизируют зрители. Но ходоки — трудолюбивые, мужественные спортсмены. И потому Светлана решила их восславить.

Ей приглянулся спортсмен с номером «4» на алой майке высокий, с могучими плечами, на которые, казалось, можно бревно сейчас взвалить. Он выделялся среди своих невысоких худощавых соперников. Но нет, не только богатырская внешность его, несвойственная стайерам, так привлекла ее внимание. Лицо парня показалось Земфире знакомым. Может, он — спортивная «звезда» и его часто показывают по телевизору? Вряд ли. Она хорошо разбиралась в легкой атлетике и знала всех известных спортсменов. Но где все-таки она его видела?

Вдруг ей вспомнилось, как во время зимних каникул она возвращалась домой. Рано утром поезд остановился на тихом полустанке, и едва Светлана спрыгнула со ступеньки вагона в сугроб, как поезд вновь продолжил свое движение к заснеженному горизонту. Так хотелось домой, что она пошла пешком, надеясь, что какая-нибудь попутка подберет ее.

Словно в отместку за то, что отважилась она на такую дорогу, злой ветерок, взяв в помощники морозец, начал пробирать. Пройдя километров пять, почувствовала голод, пожалела, что утром в поезде не захотела выпить чаю. Сделала передышку, погрызла сушек. И казалось, что сушки твердые,   как льдышки.

Вот и первая деревня показалась на пути. Эх, если б так близко от железной дороги был родной дом! Но нет, еще долго-долго шагать. Вот поворот, теперь ветер стал дуть прямо  в лицо.

Все чаще попадаются на дороге сугробы. Они пока невысоки—запросто можно перепрыгнуть. Но километр-другой такой ходьбы с препятствиями— и молодая прыть пошла на убыль. Хочется присесть на сумку или просто в сугроб, который мягче, чем сумка. Хочется подремать. Всякие мысли лезут в голову Земфире. Вот чудится ей, что"рядом идет высокий статный парень, призывает ее быть терпеливой, не останавливаться, за локоть чуть подталкивает вперед. Откуда он появился в этой безлюдной степи? И как же легко сразу стало идти, будто по упругой  майской тропинке  бежит она кросс.

Подняла Светлана взгляд. Нет, никого не видно рядом. Но как будто и впрямь помог ей тот парень, веселее зашагала Светлана. Уже недалеко до родной деревни, можно разглядеть вдали на пригорке ее очертания.

Громкий выстрел прозвучал совсем близко. Очнулась девушка от своих зимних воспоминаний. А внизу, на дорожках стремительно бегут к финишу легконогие спортсменки: мгновение — и разорвала одна из них невидимую финишную нить. Снова подумала Светлана про спортсмена с номером «4» на груди. Знакомое у него лицо. Да он же похож на того парня, что шагал с ней рядом в метель!

На зеленом поле стадиона появились футболисты. Вот почему столько зрителей собралось сегодня здесь. Соревнования по легкой атлетике привлекли лишь малую часть из этих десятков тысяч. Конечно же футбол помог сегодня легкоатлетам. Пока не начался матч, болельщики между делом следили за соревнованием атлетов, метающих диск и копье, проносящихся над барьерами. Но вот про-звучал свисток судьи, начался футбольный матч. Как сразу ожил, повеселел огромный стадион! Он стал похож на борца-великана. Словно с другим богатырем вступил он в схватку, тяжело дышит огромными легкими, мощно вздыхает: ох! ах! Тот силач, что оказался внизу, опять умудрился вскочить на ноги, обхватил за корпус соперника — у того аж дыхание перехватило. Это замер, затих стадион, словно и дышать перестал.

Но вот опять: ха-а-а! Мощно вдыхает богатырь-стадион воздух, радуется своей силе, удалой борьбе. Не за футбольной игрой следит Светлана— прислушивается, присматривается к жизни этого удивительного стадиона, радуется тому, что посчастливилось ей  прийти  сюда.

А марафонцы и ходоки сейчас, наверное, еще далеко отсюда, где-то мнут пятками асфальт, бесконечную свою дорогу. Всплеск оваций на миг оглушил девушку. Оказывается, мяч влетел в сетку ворот, армейцы забили соперникам гол. А через минуту — опять аплодисменты. Еще один гол? Нет, это показался на дорожке спортсмен, он семенит по кругу, он первый. Это тот самый, с номером «4», которого заприметила Светлана еще на стартовой прямой. Вот так везение — предугадала она чемпиона. Если бы не номер на груди, она бы не узнала его, изменился он до неузнаваемости: щеки и глаза впали, резко обозначились на лице скулы. Да и ростом этот богатырь стал как будто ниже. Но все же идет он к финишу и умудряется еще прибавить шагу, хоть, наверное, больше всего сейчас хотел бы упасть на бурую траву, по которой бегают футболисты. Вот пересек он финишную черту и, чтобы успокоить дыхание, побрел дальше уже обычным шагом. Потом наконец остановился, оперся руками о колени, уронив голову. Бледным стало его лицо, потер ладонью живот. Всякое случается после финиша, когда позади эти изматывающие километры. Видимо, сейчас тошнит победителя — от перенапряжения, что ли, а может, неправильно поел перед стартом: это тоже наука и чуть ли не колдовство — питание в день соревнований. И тут вновь раздался мощный радостный возглас на стадионе, вскрик богатыря: второй мяч забили соперникам армейцы. И ходок-победитель вскинул вверх руки, обрадовался этому событию: он ведь тоже выступает за армейскую команду.

Наконец позади футбольный матч, мало людей осталось на стадионе. Земфире удалось приблизиться к победителю. Держа блокнот в руке, показывая тем самым принадлежность свою к журналистскому племени, девушка задала вопрос:

—Расскажите,  пожалуйста, как вы  победили?

И тотчас же устыдилась этой трафаретной фразы. Но исправлять что-либо было уже поздно. Спортсмен помолчал, поморщился и, как будто злясь на что-то, бросил на ходу:

—Мне вообще не нужно было выходить на старт!

Вот и весь разговор. Светлана опешила. А парень направлялся к раздевалке вместе с товарищами. Но через несколько шагов он обернулся, пристальнее вгляделся в девушку, как будто пытаясь вспомнить что-то. Она молча глядела на него. Продолжалось это несколько мгновений, которые Земфире показались очень долгими. Во всяком случае, она успела за это время покраснеть. Странный какой-то, подумала она.

И когда в общежитии она пыталась написать заметку, то, кроме общих фраз, ничего не приходило ей в голову. Единственное, что было интересное в ее материале о победителе Викторе Широкове, это рассказ о том, что фамилия его — чувашская и означает быстроногий, потому что по-чувашски «ура» — нога, а «ваш» — быстрый шаг. За это только и похвалил преподаватель. Светлана и сама знала, что не удалось ей понять характер спортсмена и передать  перипетии спортивных  состязаний.

Центральный спортивный клуб армии зимнее первенство по легкой атлетике провел поздно, уже в начале весны. Чемпионом по ходьбе на десять километров стал рядовой Виктор Широков. И лучше всяких призов была для молодого солдата короткая побывка — отпуск на две недели домой, в родное село. Такое распоряжение отдал командир части. Однако старший тренер команды, капитан Клименков, который и сам еще продолжал выступать в соревнованиях, сказал Широкову:

— Ни к чему тебе сейчас домой ехать. Самое время увеличить тренировочные нагрузки — весной соревнования одно за другим. У тебя хорошие шансы...

Это верно, сезон предстоял ответственный. Второго мая открывался спортивный сезон в Москве, на этом турнире будет составлена сборная столицы, а в июле — чемпионат страны, где определят тренеры, кому ехать на Олимпийские игры. Нельзя сейчас ни одного дня пропускать. Это как весенний сев: упустил день, потом не наверстаешь. Но солдат есть солдат. Всегда мечтает попасть хоть на несколько дней домой. Ох как хочется Широкову взглянуть на милые сердцу места! Снег в полях стал рыхлый, а на пригорках, которые подставляют свои лбы весеннему солнцу, в полдень уже дымится, а кое-где и подсыхает земля. Грачи уж, наверное, прилетели. В овраге шумит вода, пополняя собой Суру, на которой скоро затрещит, двинется лед.

Кажется, пешком бы пошел Широков домой. А что? Заодно бы и потренировался в дороге. В прошлом году у него была возможность попасть домой: выполнил Виктор норматив на звание мастера спорта России — и командир части поощрил молодого солдата. Но дело было накануне важных соревнований, и пришлось отложить отпуск. На этот раз Виктор решил обязательно поехать, и капитан Клименков, не имея власти приказать ему по службе, уговорить своего подопечного по спорту не сумей?

Дома Виктора встретили, конечно, объятиями. А к обычной родительской гордости за сына-воина прибавилась еще одна: Виктор — спортсмен, бывает на важных соревнованиях. И мать часто повторяет соседкам:

— Ему пить совсем нельзя, одного грамма спиртного не берет в рот. Спортсмен.    *

И Виктор долго крепился, не соглашаясь даже «самую  чуточку пригубить»: Но в один из вечеров пригласила его родная тетка, достала по этому случаю из потаенных арсеналов бутылку шампанского, и понял Виктор, что не сумеет отказать женщине, которая в детстве была: ему словно вторая мать, — пришлось один бокал выпить. После этого пригласил его двоюродный брат, который демобилизовался прошлой осенью из армии. Он сразу вытащил бутылку водки:

—Говоришь, что не пьешь? Не бывает такого — у всех горло книзу идет, а не в гору. Не захочешь пить — само вольется. Ты уж извини, шампанского припасти к твоему приезду не сумел. Ну, будем здоровы!

—Мне через неделю на старт выходить. Пить совсем нельзя. Я и в простой воде себя ограничиваю...

—Ну тогда ты мне не брат и вовсе не родня! Или мы с тобой в одном классе не учились? Или я тебя на свадьбу свою не пригласил? Почему тогда обижаешь?

—Сразу ты поперек не бери его, — с улыбкой посоветовала жена. — Давайте посидим, побеседуем...

Не хотел Виктор обижать родню. У стопки, говорят, нет границы,  нет у  нее дна.

—Вот солдат, вот спортсмен! — хвалили Виктора за столом, когда поддержал он компанию, выпил несколько рюмок.

Только первые три дня и глядел солдат трезвыми глазами на деревню свою, на окрестные поля и холмы. Не заметил, когда запестрели они первой зеленью, не услышал первых звуков половодья, без него проплыл по Суре лед. Как во сне пролетели дни отпуска. И вправду, частенько спал Виктор, отсыпаясь после застолий. — Перед твоим отъездом соберем гостей, — сказала мать.

—Нет!   Я завтра же уеду, — разозлился Виктор.

Так и сделал: прибыл в часть на несколько дней раньше, чем предписывалось. В эти дни как раз намечено было провести армейские соревнования — без афиш, без судейских протоколов. Свои, как говорится домашние, соревнования, именуемые в среде спортсменов «прикидка». Не велика дистанция была назначена ходокам — всего восемь километров. Еле дотащился Широков до финиша, результат показал такой, что лучше сидеть ему среди зрителей на московских весенних соревнованиях.

—Нет, ты будешь в команде! — вдруг зло сказал Клименков,— Ты всего себя    наизнанку вывернешь,  а  пройдешь так, как потребуется.   Мы   не   позволим   проигрывать эти соревнования! Кубок все равно будет у нас.

Опасность проиграть кубок существовала. Крепко готовились к этим соревнованиям динамовцы, а особенно силен был у них Соломонов, который уже за такую короткую весеннюю пору успел блеснуть результатами. Мало было времени у Виктора на подготовку... Второго мая он стал победителем только потому, что «вывернул себя наизнанку», последние километры шел словно в бреду. После этого дня он еще долго мучался, как после серьезной болезни, не мог забыть спортивной борьбы, и не с соперниками, а с самим собой...

Сначала вперед вырвался динамовец Соломонов. Вид у него не очень бравый: полысел основательно, не мускулы — а жилы. Много лет он отдал спортивной ходьбе, а успехов заметных так и не знал. И вот решил Соломонов совершить финишный рывок в своем спортивном деле, сказал, что последний сезон ходит. И так готовился, начиная еще с прошлой осени, что едва не падал от усталости. Не скрывал Соломонов, что его цель — стать чемпионом весеннего первенства Москвы. Он знал, что лидер армейской команды плохо прошел на прикидке, что не готов он как следует к первому соревнованию сезона. А Широкова Соломонов считал главным соперником, вот и захотел он сразу измотать армейца, включив прямо со старта предельную скорость. Широков клюнул на эту удочку, но его придержал капитан Клименков, шагавший рядом: .    .   — Командой идем!..

Так и шли армейцы группой, помогая друг другу, но не теряли из виду Соломонова, ровно держали дистанцию за ним, словно привязанные к нему буксирным тросом. Когда до финиша оставалось четыре километра, тренер бросил рядовому Широкову:

— Иди! Теперь можешь его достать, ты втянулся в темп.

И Виктор, ободренный этими словами, рванулся настигать лидера. Когда Виктор поравнялся с Соломоновым, тот бросил на него искоса злой взгляд, попытался тотчас же поднять темп. Виктор немного выждал и постепенно опять подтянулся к нему — не сбил дыхания резким рывком, а сократил разрыв расчетливо, не поддаваясь азарту. Вот уже вышел Широков вперед, стал часто оглядываться: не наступает ли кто на пятки. А Соломонов понял, что не быть ему и на этот раз первым, сошел с дистанции, машинально    погрозил вслед более    удачливому молодому сопернику.