Говорит Владимир Познер; Давайте, попробую обойтись без спортивной терминологии: номер 1, номер 2 и так далее. Да, действительно, в том, что я делаю, пока сильнее никого не вижу. Это конечно же моя субъективная оценка. Но я знаю, что у меня есть талант интервьюера. А если говорить конкретно, то туда входит и умение слышать и слушать, и умение говорить с человеком, и умение его расположить, и умение так задать вопрос, чтобы не оскорбить его, даже если вопрос неприятный, но сделать так, чтобы он тем не менее ответил...

Почему Владимир Познер - ЧЕМПИОН ПО ЛЮБОПЫТСТВУ?

А вам непременно должен быть интересен человек, с которым вы беседуете, неважно, с каким знаком: плюс, минус?

Владимир Познер; Если он мне неинтересен, то у меня ничего не получится. Но интересным может быть каждый человек. Нужно просто суметь найти в чем. Вот пример: совсем недавно я был в Риме. Мои друзья порекомендовали мне шофера, чтобы он повозил меня по городу. Пока ездили, мы разговорились с ним. Вечером, за ужином, я начал рассказывать своим друзьям об этом человеке, который лет восемь тому назад эмигрировал ]

в Италию из Украины. Они были поражены. Я им сказал: «Так вы же его ни о чем не спрашивали, вам было неинтересно. А мне интересно». Я еду с человеком полтора часа. И что, молчать всю дорогу, слушать радио? Я спрашиваю его: «Давно живете в Риме?» Он отвечает: «Восемь лет». Спрашиваю: «Откуда приехали?» А он: «Из Украины» — «А как это произошло?» И человек вдруг начинает рассказывать страшно интересные вещи. И постепенно, постепенно раскрывается. Но он обязательно должен почувствовать, что тебе интересно, иначе ничего не будет говорить. Я всегда задаю вопросы, если волей-неволей провожу какое-то время с незнакомым мне человеком. Не могу иначе.

 Владимир Познер; Причем мне может быть неинтересен какой-то очень известный человек, потому что я уже знаю, какой он. Хотя я понимаю, что и тут, если найти ключик, он может оказаться совсем другим. Но бывает, что не находишь... Не получается, и все. И в этом виноват, как правило, ты сам. Но априори сказать: «А он мне неинтересен» — это неправильно!

УМЕНИЕ ЗАДАВАТЬ НЕПРИЯТНЫЕ ВОПРОСЫ - Владимир Познер;

Бывало, что человека, приглашенного в программу, вы представляли себе совсем другим, и поэтому все пошло не так?

Владимир Познер; Бывало. Но мои неудачи в основном были связаны с людьми, которых я как раз хорошо знаю и люблю. Именно поэтому-то и не получилось. Например, со Жванецким. Я знаю, что, когда Михал Михалыч в компании, он терпеть не может, чтобы кто-нибудь другой блистал. Мне было бы интересно поговорить с ним об этом. Еще Михал Михалыч очень любит и ценит женщин. И пользуется у них успехом.

Владимир Познер;  Я мог бы его спросить: «Миша, ты (а мы с ним на «ты») маленького роста, не красавец, чем объяснишь такое внимание к тебе женщин?!» (Смеется.) Но не могу, не поворачивается язык — я его слишком люблю. И с Ваней Ургантом то же самое. Я мог ему сказать, к примеру: «Ваня, ты как Фигаро, и тут, и там, везде... Не боишься, что тебя в конце концов выжмут, как тряпку, и выкинут?»

«Я знаю, что, когда Михал Михалыч в компании, он терпеть не может,чтобы блистал другой»

Но не могу. И в этом загвоздка. Ведь, для того чтобы раскрыть человека, нужно задавать непростые, порой и неприятные вопросы.

А если ваш гость не друг, а просто приятель, симпатичный вам человек?

Владимир Познер; Это другое дело. К примеру, у меня приятельские отношения и взаимная симпатия с Алексеем Алексеевичем Бенедиктовым, главным редактором радио «Эхо Москвы», при этом я могу задать ему абсолютно любой вопрос. Тут играет роль степень близости. А вообще, я считаю, что с теми людьми, которых тебе, возможно, придется интервьюировать, лучше не дружить, не ходить в баню и не играть в теннис. Потому что, грубо говоря, если ты с кем-то «ломаешь хлеб», то потом ставить его в тяжелое положение сложно.

Владимир Познер; Должна быть какая-то дистанция. Поэтому, кроме Михал Михалыча и Вани, нет ни одного человека из тех, кто ко мне приходил и будет приходить, с которыми бы меня связывали настолько дружеские отношения... Кстати, в Америке эта журналистская этика доходит до курьеза. Если вы идете обедать в ресторан или всего лишь выпить кофе с человеком, который может стать объектом вашего профессионального внимания, то не позволяете ему заплатить за вас, даже если это чепуховые деньги. Принцип! Вы не можете быть обязаны ему.

Да, сложно не согласиться: этика в этой работе очень важна.

Владимир Познер; Расскажу еще историю. У меня были очень хорошие отношения с Юрием Михайловичем Лужковым. Мы не общались близко, но много раз встречались. Я бывал у него на работе. И он мне дважды помог. Первый раз со строительством журналистской школы, второй раз с рестораном «Жеральдин», который мы открыли с моим братом. За что я, разумеется, был и остаюсь благодарен.

Так вот, я пригласил его в самую первую программу «ПОЗНЕР». И «по ходу пьесы» задаю вопрос, который не мог ему не задать. А именно спрашиваю: «Юрий Михайлович, как вы относитесь к тому, что губернаторов назначают, а не выбирают?» Он мне ответил, что в то время такое решение было оправданным по таким-то и таким-то причинам. «А кого вы считаете более легитимным: избранного или назначенного губернатора?» На что он сразу же сказал: «Конечно же избранного». Я его спросил: «А вы бы хотели вернуться к тому, чтобы губернаторов выбирали?» Он ответил: «Да».

На следующий день или через день Медведев, уже будучи президентом, выступая по телевидению то ли в Ижевске, то ли в Красноярске (точно не помню), касается этой темы и говорит (дословно не помню, но очень близко к тексту): «Мы считаем, что назначение — оптимальный вариант. Конечно, это может кому-то не нравиться. И если это не нравится какому-то губернатору, он может подать в отставку». Понятно, что это было сказано в адрес Лужкова. Когда Медведев вернулся в Москву, Лужков поехал к нему с заявлением об отставке. Но, как мне рассказывали, Медведев ему тогда сказал, что не его имел в виду...

Но после этого Лужков перестал со мной общаться. И я очень переживал, потому что он считал, что я его подвел. Но ведь я  только задавал вопросы, он мог отвечать, как хотел. А у меня принцип: я не спорю. Задаю вопрос, и как ты сказал — так сказал. Это твой ответ. Если ты не отвечаешь на вопрос, я буду давить, но не буду говорить, что не согласен. Кроме того, как я уже заметил, я Юрию Михайловичу был обязан... Звонил ему. Он не отвечал на телефонные звонки, а раньше такого никогда не было. В конце концов, я по¬просил Иосифа Кобзона передать Лужкову мое письмо. Через какое-то время Кобзон мне перезвонил и сказал: «Юрий Михайлович сообщил, что письмо прочитал». И все.

Мне до сих пор неприятно, потому что, повторюсь, я ему обязан, он мне помог, а он счел, что я его подставил и что вообще его неприятности начались с меня. Ну что делать? Так случилось. Поэтому, конечно, лучше иметь дело с людьми, которым ты вообще ничем не обязан. Тогда не будут возникать вот такие ужасные истории.

Спортивный Познер - СПОРТ И ЗДОРОВЬЕ

Обычно такие комплименты делают женщинам. Но тут также трудно удержаться. В 77 лет Познер прекрасно выглядит!

Спорт номер один для Владимира Познера — большой теннис. Он серьезно занимается им с десяти лет. Познер старается бывать на корте не реже двух раз в неделю. А если дела позволяют, то и каждый день. Впрочем, хорош и простой физический труд на природе. У Владимира Владимировича есть дача во Внукове — небольшой дом из красного кирпича. На досуге он любит наколоть дров. И как видите, не по-городски ловко управляется с этим непростым делом.

Любит Познер спорт и в качестве простого зрителя, болельщика. И потому, как он говорите высшими спортивными функционерами, чиновниками, чувствуется: Познер отлично разбирается в спорте, причем как в европейском, так и в американском. Он, кстати, на Олимпиаде  в Ванкувере комментировал церемонию открытия.

Вы сказали, что до сих пор переживаете, хотя уже прошло...

Почти три года. Но все равно я это буду всегда переживать.

БЛИЗКИЕ ДРУЗЬЯ ЧАСТО ЖИВУТ ДАЛЕКО

А что еще вы можете так же глубоко переживать?

В советское время я сначала работал в Агентстве печати «Новости», а потом с 1970 года 17 лет на Гостелерадио России. То есть был пропагандистом, отстаивал советскую систему и довольно долго очень верил в нее. Но постепенно все больше и больше разочаровывался, хотя находил оправдания (как мы всегда это делаем). Пока не наступил такой день, когда понял, что больше не могу в это верить. Но я до сих «Был один человек, которого я считал очень близким другом. И который... другом не оказался» пор переживаю, что в течение стольких лет занимался неправедным делом. Меня это чувство вины не оставляет. И может быть, одна из причин того, что я делаю и то, как я это делаю, — это именно чувство вины и понимание того, что никогда больше не стану служить никакому государству и никакой партии и не буду говорить полуправду, а уж тем более неправду. Это ощущение позволяет мне быть достаточно независимым. И я думаю, что эти переживания меня никогда не покинут.

Что-то более личное может вас также сильно волновать и долго не отпускать, может быть, разочарование в человеке или серьезные ссоры с близкими людьми?

Владимир Познер; Когда ты почему-либо разочаровываешься в близком человеке — это очень тяжелая вещь, которая тебя тоже не оставляет. К сожалению, и это у меня было. Например, когда я разошелся со своей женой, а мы жили вместе 37 лет, было очень тяжело. Ей само собой. Но и мне тоже. Я до сих пор чувствую свою вину перед ней.

И вот наши друзья, в том числе, те которых я называл своими друзьями (а у меня к дружбе вообще особое отношение), очень по-разному себя повели в этой ситуации. Был один человек, которого я считал очень близким другом. И который... другом не оказался. Конечно, я это переживал и переживаю. Да, бывают в жизни моменты, когда ожидаешь, что человек будет себя вести так-то и так-то, а он ведет себя по-другому. Вот и с этим человеком дружил много лет, и казалось, что знаю его «от и до». Но... хотя вероятно, что он то же самое сейчас может сказать обо мне.

А как, по-вашему, насколько в дружбе важна потребность общаться? Ведь бывает, что живешь далеко...

Да. Два моих самых близких друга живут за границей: один — в Америке, другой — во Франции. Видимся мы нечасто. Потребность, конечно, есть, но нет возможности. Но, когда мы встречаемся, ощущение такое, как будто мы никогда не расставались. И я всегда с радостью жду встречи с ними.

Бывает, что ваше мнение о программе не совпадает с мнением людей, которым вы доверяете, например жены?

Не часто, но бывает. Например, у меня была программа с губернатором Краснодарского края Ткачевым. И моя жена говорила, что я был необъективен по отношению к нему. Споря с ней, я говорил — нет, неправда, я не виноват, что он так отвечал на вопросы и что он не знает Марселя Пруста. «Нет, — возражала она, — было видно, что ты его не любишь». Я сказал: «Что значит не люблю? Ну вот был у меня Зюганов. Я что, его люблю? Не люблю. Ну и что ж такого?!» (Смеется.)

РЕЛИГИЯ - УПРАВЛЕНИЕ ЛЮДЬМИ СТРАХОМ

Вы не боитесь высказывать свое мнение на любую тему. Например, о религии и церкви говорите резко, критикуете деятелей культа. А ведь сейчас общество относится к священникам с особой почтительностью: мол, они возвращают нам духовность...

Если мы говорим о христианской религии, то, разумеется, там заложены нравственные вещи: десять заповедей, смертные грехи... И у меня никаких возражений против это¬го нет. Для меня неприемлема в религии догма, то, что она требует слепой веры, запрещает мне сомневаться, задавать вопрос: «Почему?» В этом смысле определенную роль играет мое научно-естественное образование. К тому же одна из главных черт человека — именно любопытство, желание познать. Вот ведь и у детей главное слово «почему?». Ответ «А потому» меня не устраивает. Религия — это определенный взгляд на мир, на жизнь, определенная философия, с которой я просто не согласен. А церковь — это совсем другое.

Это организация, которую я не приемлю вообще, «от и до». Не надо путать церковь и религию, точно так же как не надо путать КПСС с философией коммунизма. Это разные вещи. Есть организация, которая считает, что она истина в последней инстанции. А есть философия, убеждения. Только не надо навязывать их мне. А церковь навязывает. И это вызывает у меня отторжение.

Пост на мосту Владимир Познер

Всенародная слава и любовь пришли к Владимиру Владимировичу на заре перестройки, когда он блестяще провел телемосты с Америкой. Поначалу контакт между «простыми людьми» России и США устанавливался сложно. Доминировало желание посадить в лужу оппонента, доказать свою правоту. Но постепенно мысль «они такие же, как мы» все же начала доминировать. А исторический женский телемост Ленинград — Бостон подарил отечественному массовому сознанию замечательную фразу «У нас секса нет!»

   Французская кухня от Владимира Познера

   ФРАНЦУЗСКАЯ КУХНЯ в России

Телеведущий Владимир Познер открыл свой ресторан вместе с братом Павлом (специалистом по средневековому Вьетнаму)

Это была давняя мечта братьев. Назвал и заведение в честь мамы — «Жеральдин».

И ее же портрет 1946 года украшает помещение. Дело здесь не только в сыновней любви. Вот как объяснил это

решение Владимир Владимирович: «Мама была замечательным кулинаром, она научила и меня, и моего брата ценить еду и вино, привила вкус к хорошей французской кухне. И мы оба решили: ей было бы приятно, что в России есть ресторан ее имени. Французы как родители в проявлениях любви значительно более сдержанны, чем русские. Они не обнимают постоянно, не тискают и прочее. Они более строги. Моя мама перед сном подставляла щеку, но сама не целовала. Это, так сказать, принято. Но от этого любви никак не меньше».

   Младший брат Павел Владимирович Познер продолжил мысль: «В том, что мы делаем, очень много ностальгического. Скорее всего, это будет единичный опыт — не представляю себе: еще ресторан и еще ресторан».

Так же, как и то, что в школе хотели ввести «Закон божий»...

Безусловно! А вот история религий очень полезна. Я как раз недавно был в Италии, интервьюировал кардинала Равази — невероятно эрудированного, образованного, умного человека. Он правильно сказал, что если вы идете в музей и смотрите на картины великих живописцев, ничего не зная о религии, то ничего в них не поймете. Мне было чрезвычайно интересно с ним говорить.

«Для меня неприемлема в религии догма, то, что она требует слепой веры,

запрещает сомневаться»

«Смотрите, — сказал я ему. — Вот наука, а вот религия. И на всем протяжении развития науки религия, точнее церковь, стояла против этого. Наверное, самый знаменитый случай — Галилей. И вам потребовалось ни много ни мало 400 лет, чтобы сказать, что все-таки он был прав». — «Но мы же извинились». — «Не поздновато ли?» — «Ну, человек есть человек».

Кардинал Равази очень умно говорил о том, что мир науки и мир религии — это два мира, существующих параллельно. Я спросил его: «И у вас как: по Эвклиду, что мы никогда не пересечемся, или все-таки по Лобачевскому?» А он прекрасно знает теорию и того и другого. Кардинал сказал, что на этот вопрос не может ответить. Ну и прекрасно! Но желание церкви, особенно православной, проникнуть всюду—в школу, в армию, в государственные учреждения — я рассматриваю как абсолютно негативное, вредное явление...

А вообще религия — это управление людьми страхом. Не только это, но в основном это. И Маркс, конечно, был прав, когда писал, что религия — опиум народа. Не опиум для народа, как переиначили Маркса в советские времена, будто кто-то производит этот предмет для одурманивания народа, а именно опиум народа.

Как вы считаете: с возрастом натура, характер человека меняется? Вы сами сильно изменились с зо, 40, so лет?

Владимир Познер;Мне кажется, что с возрастом нормальный человек становится менее категоричным. Он должен научиться анализировать себя, стать более толерантным, понимать, насколько мало он знает на самом деле. Это приходит с опытом и с умом, если он у тебя есть (улыбается). Я бы сказал, что в принципе характер не меняется, но человек становится более опытным, более мудрым. И внешне люди очень сильно меняются с возрастом. Чаще всего не к лучшему, и дело не только в морщинах. А вот иногда — и к лучшему. Есть люди, которые очень красиво стареют. И тому есть причины. Когда человек живет в ладу с собой, это откладывается на его облике.

Владимир Познер,«Совершенно не думал становиться журналистом. Если бы не случай. Мне позвонил приятель и рассказал, что создается новое информационное Агентство печати «Новости»...»

Родился 1 апреля 1934 года в Париже. Отец — эмигрант из России Владимир Познер, мать — француженка Жеральдин Люттен.

В1952 году семья переехала в Советский Союз, в Москву.

В 80-90-е годы стал одним из популярнейших журналистов России, потом — России. Награжден несколькими орденами.

9 Сейчас в третьем браке. Есть взрослые дети, внуки.